Показать регионы

Медный всадник (Санкт-Петербург)

Медный всадник – памятник Петру I, созданный гениальным французским скульптором Этьеном Фальконе и расположенный в самом центре Сенатской площади Санкт-Петербурга. Это не только одна из главных достопримечательностей города на Неве, но и самый узнаваемый в мире символ северной столицы.
Первый конный монумент Петра I

Самобытный, непохожий на предыдущих монархов Пётр I, стремившийся сделать Россию великой морской державой и настоящим европейским государством, боролся и с косностью бояр, и с природной ленью простых людей. Реформы самодержца, «прорубившего окно в Европу», стали не просто глотком свежего воздуха для возведённой им в статус империи страны, а настоящим ураганом, пронёсшимся по умам и судьбам подданных. Таскание бояр за бороды и обривание последних ничто по сравнению с победой в Северной войне и появлением на берегу Финского залива новой столицы – «града Петра» – его детища, его гордости. И видевший собственную славу не в царской роскоши, а в величии страны, государь-реформатор всячески противился проявлениям чрезмерного почитания и прославления. Но всё же для украшения новой столицы скульптурными группами и барельефными композициями в 1721 году после окончательной победы над шведами по указу государя зодчий Карло Бартоломео Растрелли, выполнивший гипсовый слепок головы самодержца ещё в 1719 году, начал работу над конной скульптурой Петра I, предназначавшейся для украшения одной из городских площадей. Гипсовая модель императору понравилась, но указания об отливе статуи в натуральную величину так и не поступило, поэтому долгие годы модель пылилась в мастерской скульптора. И лишь в 1744 году после смерти мастера его сын Франческо Бартоломео Растрелли добился разрешения завершить дело отца. Но и для отлитой скульптуры место нашлось не сразу – только в конце лета 1800 года её установили перед въездом в Михайловский замок, и с тех пор органично вписавшееся в городской пейзаж произведение Карла и Франческо Растрелли является неотъемлемой частью архитектурного облика города на Неве.

Преемственность поколений

Для взошедшей на российский трон императрицы Екатерины II её великий предшественник – государь Пётр I – был бесспорным авторитетом в государственных делах. На него она равнялась, проводя всевозможные реформы, ему подражала, приглашая в столицу империи известных художников, литераторов, скульпторов и насаживая идеи популярного в те годы в Европе движения, связанного с развитием общественной, научной и философской мысли. Движению, получившему название эпохи Просвещения, российская императрица следовала неукоснительно, требуя того же от своих вельмож. И хотя период её царствования ознаменовался, с одной стороны, ухудшением жизни и обнищанием простых людей на фоне непомерного обогащения и мотовства самой государыни и её приближённых, другая сторона была полна многими политическими преобразованиями, укреплением военного могущества империи, утверждением международного авторитета России и большим расцветом культурной жизни страны. Именно поэтому эпоху государыни Екатерины II до сих пор называют «веком просвещённого абсолютизма» и «союзом философов и монархов», и именно благодаря проводимым ею реформам Россия оказалась в одном ряду с крупнейшими европейскими государствами XVIII столетия.

Поэтому, когда спустя всего несколько лет после прихода к власти Екатерины II при дворе и в Сенате заговорили о возведении памятника в её честь, умная государыня поступила очень дальновидно, решив увековечить в бронзе не себя, а государя-преобразователя, введя таким образом в общественное сознание явную параллель между деяниями Петра Великого и своими реформами и показав себя всему миру благодетельной и просвещённой правительницей. Принятию такого решения способствовала и приближающаяся юбилейная дата – столетие восшествия на российский престол императора-реформатора, поэтому, подавив честолюбивые амбициозные мечты о собственном монументе, возведением памятника великому предшественнику Екатерина II отдавала дань гению Петра I.

К тому времени расстрелиевский монумент был уже отлит и ждал своего часа, однако государыне он не понравился, поэтому для работы над памятником по совету французских философов Дени Дидро и Вольтера, с которыми императрица активно переписывалась и к мнению которых прислушивалась, в 1766 году полномочный министр при Версальском королевском дворе князь Дмитрий Алексеевич Голицын пригласил в Россию французского скульптора Этьена Мориса Фальконе, с 1757 года возглавлявшего фарфоровую мануфактуру во французском городе Севре. Кстати, это место Э. Фальконе получил благодаря хорошим отношениям с фавориткой короля Франции Людовика XV маркизой де Помпадур, для которой создал множество приятных безделушек в стиле рококо с изображениями мифологических персонажей и аллегорий. И хотя у себя на родине мастер, выполнивший множество скульптур из мрамора, был довольно известен, отказаться от предложения российской императрицы всю жизнь мечтавший о великом монументальном искусстве Э. Фальконе не смог.

Рекомендованному философами Этьену Фальконе как деликатному, тонкому, умному и бескорыстному человеку дипломат Д. А. Голицын предложил довольно скромную для такой работы оплату – всего 200 тысяч ливров (другие мастера просили за это вдвое большую сумму), но скульптор с радостью согласился за столь небольшие деньги выполнить в бронзе конную статую Петра Великого. В августе 1766 года он подписал контракт, в котором помимо технических тонкостей (общего вида, размеров монумента и сроков выполнения заказа) и суммы гонорара был чётко прописан пункт об освобождении мастера от других заказов до окончания работ над памятником. В северную столицу скульптор взял с собой Мари-Анну Колло, в 1764 году ставшую его ученицей. Специализацией талантливой 18-летней девушки были скульптурные портреты, а технику их выполнения должным образом оценил сам дипломат – князь Дмитрий Голицын, портрет которого Мари-Анна выполнила ещё во Франции.

В Риге зодчего и его спутницу встретил и сопроводил в столицу капитан императорской Канцелярии от строений домов и садов Мартьен Карбури де Кефалони, граф де Ласкари, впоследствии тесно сотрудничавший с Э. Фальконе в его работе над созданием монумента.

Создание монумента

По приезде в Санкт-Петербург скульптор, представив императрице для ознакомления свой, выполненный из воска вариант эскиза будущего монумента, был удивлён и раздосадован одновременно – оказалось, что его видение шло вразрез с пожеланиями самой государыни и её вельмож. Например, императрица желала видеть восседающую на коне фигуру Петра I в образе римского императора, одетого в римскую тогу с жезлом и скипетром в руках. Видный деятель Академии наук Якоб Штелин предлагал изобразить государя в окружении аллегорических скульптур Правосудия, Трудолюбия, Благоразумия и Победы, попирающих ногами Зависть, Лень, Невежество и Обман. А личный секретарь государыни Иван Иванович Бецкой, назначенный руководителем работ по возведению памятника, представлял Петра I стоящим в полный рост полководцем с крепко зажатым в руке жезлом. Причём одним из нелепых предложений было направить взгляд государя одновременно на здания Сената и Адмиралтейства (место для монумента было определено заранее – Сенатская площадь), что было абсолютно неприемлемо, ведь памятник должен был располагаться между этими двумя зданиями, а не напротив них.

Но одним из качеств Э. Фальконе было чрезмерное упрямство, благодаря которому он смог отстоять свой вариант памятника, в котором фигура Петра Великого, одетая в русское платье и взлетевшая на вздыбленном коне на крутую скалу, символизирующую преодолённые трудности, простирает руку над основанным им городом. Изначально отказавшийся представлять государя великим полководцем и победителем, абсолютно не умаляя при этом заслуг Петра I, мастер мечтал показать императора несколько с другой стороны – законодателем, благотворителем и созидателем для своего государства. Единственную уступку в угоду окружению императрицы француз сделал, надев на голову скульптуры Петра I лавровый венок.

Отстояв свою точку зрения, мастер принялся за создание гипсовой копии в натуральную величину, на что ушло целых три года работы. Для мастерской Э. Фальконе выделили помещение на Малой Морской улице, предварительно разобрав находившийся там деревянный Зимний дворец государыни Елизаветы Петровны, а в соседнем здании (бывшей конюшне) устроили квартиру для зодчего, в которой он и жил все 12 лет своего пребывания в столице.

Методично и скрупулёзно работал мастер над каждой малейшей деталью как всадника, так и его скакуна. Например, много времени он отдал созданию головы императора, но все три его варианта были Екатериной II отклонены. Тогда за эту работу взялась ученица мастера – Мари-Анна Колло, использовавшая как образец расстрелиевский слепок, и её попытка не только воспроизвести голову государя в деталях, но и передать кипевшую в императоре энергетику, целеустремлённость и решительность, оказалась самой удачной. Вариант Мари-Анны Колло был настолько хорош и так понравился государыне, что девушку сразу же зачислили в Академию художеств с назначением пожизненной пенсии в размере 10 000 ливров.

Много времени отдал мастер фигуре коня, для чего двор мастерской оборудовали помостом с нужным уклоном и выписали из императорских конюшен скакунов «орловской» породы – Бриллианта и Каприза. На импровизированный постамент по нескольку десятков раз в день взлетал и вздыбливал коня офицер-гвардеец, а сидящий у окна Этьен Фальконе тщательно зарисовывал каждую деталь – поворот головы всадника и его посадку, положение головы, передних и задних ног коня. Кстати, после изучения эскизов мастер понял, что задние ноги коня – слишком слабая опора для всего монумента, поэтому после долгих раздумий в его уме родилась идея – бросить под ноги скакуна  раздавленную извивающуюся змею. Это решение проблемы оказалось блестящим по двум основным параметрам – во-первых, вся конструкция технически укреплялась, а во-вторых – это стало своеобразным символом-аллегорией блестящей победы Петра Великого над злопыхателями и завистниками империи. Кстати, змея, выполненная профессором скульпторы, ректором Императорской Академии художеств Фёдором Гордеевым, настолько органично вписалась в монументальную композицию, что представить себе её отсутствие уже просто невозможно.

К маю 1770 года работы по отливке гипсовой копии были завершены, и целых четырнадцать дней в мастерской скульптора толпился народ – все желающие могли бесплатно полюбоваться памятником и высказать как положительные, так и отрицательные отзывы. Но одобрительных отзывов было значительно больше, и главное – монумент понравился самой императрице и многим из её окружения, поэтому воодушевлённый её похвалой Э. Фальконе отправил небольшую копию своему учителю – придворному королевскому скульптору Жану-Батисту Лемуану в Париж, также получив от него весьма положительный похвальный отзыв.

За отливку монумента в бронзе ни зарубежные, требовавшие баснословных денег за работу, ни отечественные, опасающиеся сложностей мастера не взялись, кроме одного – пушечных дел мастера и литейщика Емельяна Хайлова, который согласился помочь Э. Фальконе подобрать состав сплава и отлить колоссальную статую. Найдя после многих проб удачный вариант сплава, в 1775 году скульптор и литейщик приступили к отливке монумента, но первая попытка оказалась неудачной – из лопнувшей трубы хлынула раскалённая бронза, повредив верхнюю часть скульптуры, И, если бы не смелость Е. Хайлова, вовремя предотвратившего пожар в мастерской, второй попытки могло бы и не быть. К счастью, всё обошлось и после трёхлетней подготовки скульптуру отлили во второй раз. А обрадованный Э. Фальконе оставил об этом событии памятную надпись в одной из складок плаща скульптуры.

За все годы работы над монументом француз, имевший сложный характер, успел нажить себе не только влиятельных врагов, которым успех мастера не давал покоя, но и испортить отношения с самой государыней. Поэтому всячески очернявшие скульптора перед Екатериной II вельможи в итоге добились своего – под постоянным давлением приближённых (самым ярым противником мастера оказался руководитель работ И. Бецкой) государыня распрощалась с французом, который уехал из России ещё до окончательного завершения работ, и на его место назначили архитектора, академика Академии художеств Юрия Матвеевича Фельтена, который и придал конной статуе завершённый вид.

«Гром-камень» – инженерная новация века

Для столь колоссального монумента требовался не менее грандиозный пьедестал, который, по замыслу Э. Фальконе, должен был представлять собой огромный каменный монолит в виде гребня волны высотой не менее 11 метров. Поиски камня для постамента начались практически сразу после приезда зодчего в Петербург, и возглавлявший их граф де Ласкари безрезультатно исколесил все окрестности Санкт-Петербурга. После бесчисленных неудачных поисков в газетном издании «Санкт-Петербургские ведомости» был опубликован призыв ко всем желающим найти и доставить в столицу камень столь необычного размера.

Особо не надеясь на чудо, Э. Фальконе уже размышлял, каким образом скрепить отдельные небольшие куски, придав им форму законченного постамента, когда к графу де Ласкари обратился поставщик природного камня, казённый крестьянин Семён Вишняков. Мастер указал на огромный, расколотый молнией на две части (отчего названный «Гром-камнем») и вдавленный в землю на четыре с лишним метра валун, находящийся у деревни Конная Лахта. К слову, С. Вишняков давно заприметил этот монолит, надеясь когда-нибудь, расколов его на куски, извлечь из земли и найти ему достойное применение, но за отсутствием подходящих инструментов отказался от этой идеи.

Извлечение монолита из земли, его транспортировка и установка на Сенатской площади столицы стали беспрецедентным случаем в истории не только российской, но и зарубежной инженерии. Первоочередная задача – извлечение глыбы, общий вес которой равнялся 2400 тоннам, из земли и установка её на специальную платформу была профессионально проведена несколькими сотнями рабочих, для начала отсекшими от неё нужный кусок (весом без малого 1800 тонн), а после его извлечения из земли и установки на специальную платформу, катившими его до Финского залива. За один день платформа с камнем продвигалась всего на 60–70 метров. Кстати, транспортировка валуна осуществлялась только в зимнее время, когда промёрзшая почва не оседала под его чудовищным весом, причём от места расположения глыбы до причала у Финского залива была вырублена просека 40-метровой ширины, а для рабочих, задействованных в этой уникальной технической операции, выстроена деревня. Интересен и необычен оказался способ транспортировки глыбы, при котором спроектированная архитектором Юрием Фельтеном деревянная платформа, была установлена на деревянные рельсы и два параллельных жёлоба, в которые были уложены бронзовые шары.

Всё время движения монолита на нём работали 46 каменотёсов, придававших камню нужную форму, поэтому к моменту погрузки на специальную баржу, спроектированную корабельных дел мастером Григорием Корчебниковым, вес глыбы уменьшился. Окончательную форму постаменту придали уже на самой Сенатской площади, куда он был доставлен в сентябре 1770 года. Уникальнейший инженерно-технический проект, длившийся без малого 10  месяцев (с ноября 1769 года по сентябрь 1770 года), был успешно завершён, в честь чего по указу императрицы Екатерины II была отлита специальная медаль с памятной гравировкой «Дерзновению подобно».

Интересно, что образовавшийся на месте сколотого куска монолита овраг вскоре заполнила вода и он получил название Петровского пруда, кстати, сохранившегося до наших дней и являющегося главной достопримечательностью посёлка Конная Лахта и памятником природы регионального значения.

Торжественное открытие монумента и его дальнейшая судьба

В день торжественного открытия памятника Петру Великому – 7 августа 1782 года – всю площадь заполонили горожане, с интересом глазевшие на выстроенные вокруг скрытого полотняной оградой монумента полки гвардейцев. По взмаху руки государыни Екатерины II, прибывшей на торжества по Неве в церемониальном парадном одеянии монархов с царской короной на голове и расположившейся на балконе здания Сената, с монумента был сброшен покров и перед взглядами многотысячной толпы предстал вздыбленный конь, укрощаемый царственным седоком, а на самом постаменте красовалась полная глубокого смысла надпись «Петру Первому Екатерина Вторая», написанная на русском и латинском языках. Эффект от увиденного был таким ошеломляющим, что толпа в восторге кричала «Виват!» и государыне Екатерине II, и мастерству скульптора, создавшего грандиозный монумент, и гвардейским полкам, торжественным парадом прошедшим от Сенатской площади по набережной Невы. Самого Э. Фальконе на открытие памятника пригласить «забыли».

У ставшего в скором времени популярным монумента проходили всевозможные церемонии, посвящённые юбилейным датам Петербурга и его основателя. А после того, как памятник приписали к военно-морскому ведомству, до 1866 года у него постоянно находился пост караула, на церемонию развода которого всегда собирались поглазеть питерцы. По указу государя Александра II 30 мая 1872 года у монумента Петру I прошли пышные торжества по случаю 200-летия со дня рождения великого реформатора, для этого у постамента даже установили привезённый для такого случая ботик Петра, а после молебна по площади, как и в день открытия памятника, промаршировали гвардейские полки. Причём людей было так много, что на установленных вокруг памятника скамейках не смогли поместиться все желающие, поэтому многие наблюдали за церемонией из окон Сената, а некоторые сорвиголовы забрались даже на его крышу.

С момента создания памятника и до начала XX столетия сколь-нибудь значимых реставрационных работ и реконструкций не проводилось, и только в минувшем веке монумент реставрировали дважды – в 1909 году из брюха коня выкачали 125 вёдер воды, а в 1976 году состояние монумента обследовали с помощью гамма-лучей, после чего заложили внутрь записку не только о годе проведения работ, но и экземпляр одной из газет. В тяжёлые годы блокады Ленинграда уникальный монумент, обшитый досками и обложенный мешками с песком, остался невредим, в связи с чем возникла самая молодая из всех легенд, окутывающих памятник Петру I. Но, пожалуй, всё по порядку...

Легенды, окутывающие памятник Петру I

Одной из самых известных легенд является предание, связанное с событиями 1812 года, когда государь Александр I, опасаясь захвата столицы войсками Наполеона, чуть было не отправил монумент в Вологодскую губернию, но в последний момент передумал, впечатлённый переданным ему князем Голицыным посланием от некоего майора Батурина, которому во сне будто-бы явился Пётр I и запретил трогать его памятник. К другим, не менее таинственным легендам, относится и якобы произошедшая на Сенатской площади встреча императора Павла I с призраком великого предка. А предание, связанное с трагическими событиями Великой Отечественной войны, придумали сами питерцы, загадавшие, что пока памятник основателю города будет нерушимо стоять на своём месте, «Петра творенье» устоит и враг не войдёт в город на Неве. Это, конечно, мистика, но монумент, несмотря на постоянные артобстрелы, остался невредим и ни один фашистский солдат не ступил на землю северной столицы.

Кстати, памятник стали называть «Медным всадником» с лёгкой руки А. С. Пушкина, увековечившего монумент в своей мистической поэме с одноимённым названием, навеянной великому русскому поэту легендой о майоре Батурине и впервые увидевшей свет в 1837 году.

Эстафету мистической темы под названием «Медный всадник» подхватили и другие известные русские писатели XIX–XX веков – Фёдор Достоевский, Андрей Белый, Даниил Андреев.

Как добраться до «Медного всадника»

До одного из главных символов Санкт-Петербурга можно добраться как наземным видом транспорта, так и воспользовавшись услугами метрополитена.

Если ехать на метро, то нужно добраться либо до станции «Адмиралтейская» и, выйдя на Малую Морскую улицу, свернуть влево и идти мимо Исаакиевского собора, после чего повернуть вправо от него к Александровскому саду, за которым и будет Сенатская площадь. Либо доехать до станции «Невский проспект» или «Гостиный двор», выйти из подземки к Адмиралтейству и Дворцовой площади, пройдя мимо которой выйти на Адмиралтейский проспект, и уже свернув с него влево, дойти до Сенатской площади.

Также можно, доехав до станции «Невский проспект», выйти из метро, пересесть в троллейбус под № 1, 5, 10, 11, 22 и выйдя на остановке «Почтамтский переулок», вернуться по Конногвардейскому бульвару порядка 500 метров назад.